Евгений Гришковец - драматург, режиссёр, актёр, писатель и просто хороший человек

Наконец, русская музыкальная традиция сказывается и в самых прямых формах преемственной связи с прежним опытом классической и современной музыки. Она может проявляться в отражении и переосмыслении классики советской музыки - традиции Н. Я. Мясковского, С. С. Прокофьева, Д. Д. Шостаковича и А. И. Хачатуряна.

Но она ощутима и в том случае, когда возникает прямая апелляция к прежнему стилю, избранному в качестве модели. Последнее на первый взгляд родственно практике неоклассицизма, по сути же решительно ей противостоит. И главное отличие связано прежде всего с несходством эстетических основ,- идея порядка, строгой регламентации, когда художник замыкается в четко очерченных рамках стиля, избранного в качестве модели, перестает играть решающую роль.

И прежний стиль не просто по-своему прочитывается творцом, мыслящим по-новому,- он теснейшим образом увязывается с самим мироощущением человека нашего времени, входит в его звукообразный мир как органическая составная часть . Такое активное внедрение прошлого в настоящее как в формах органического слияния, так и порой резкой конфронтации есть примета нашего времени, неотъемлемое свойство советской музыки, постоянно обращенной к актуальным, животрепещущим проблемам нашего постоянно меняющегося мира.

Весьма уже немалый опыт исканий 60-70-х годов наглядно подтвердил, что преемники классиков советской музыки не собираются отказываться от крупной инструментальной формы, «овеществленной» в звучаниях большого симфонического оркестра.

Вопрос заключен совсем в другом соответствуют ли современные решения такой формы тому, взращенному классической музыкой представлению, с которым связано в нашем сознании само слово «симфония».
Вопрос этот отнюдь не прост хотя бы потому, что ныне это определение придается музыке, совершенно несходной по жанровому облику.